На прошлой неделе в столице Южного Урала состоялось международное обсуждение проблем адаптации молодых мигрантов из стран Центральной Азии в российской социокультурной среде. Его организаторами стали фонд «Евразийское содружество», Центр народного единства Челябинска и студенческое молодежное движение «Евразийский экспресс: Россия – Казахстан – Таджикистан». О передовом опыте интеграции мигрантов и лучших российских практиках мы беседуем с одним из организаторов дискуссии, директором Центра народного единства, заместителем председателя Ассамблеи народов Челябинской области Сергеем Бредихиным.

Сергей Сергеевич, насколько значима тема адаптации мигрантов для нашей страны?

Безусловно, важна. Несмотря на ужесточение законодательства в сфере контроля над миграционными процессами и общее ухудшение экономического климата, приток мигрантов в нашу страну сохраняется. Так, в 2016 году количество мигрантов составило рекордную за 15 лет цифру в 11729 человек.  Параллельно существует и поток нелегалов, который трудно поддается оценке, но, согласно экспертным данным, составляет, к примеру, только для Челябинской области, от 30 до 45 тысяч человек в год.

Все это, без сомнения, оказывает сильное влияние на перераспределение национального состава населения и состояние межнациональных отношений. Например, по данным Челябинскстата, в период между 2002 и 2010 годами, на Южном Урале более чем в два раза возросла численность киргизов и узбеков, на 44% – таджиков и на 8% – армян. Одновременно сократилась численность коренных для региона национальных групп – русских, татар и башкир.

Как относится к миграционной политике страны население?

Как правило, и это весьма тревожная тенденция, население не слишком позитивно воспринимает ситуацию в миграционной сфере. Так, согласно результатам опроса, проведенного специалистами Центра народного единства г. Челябинска, который я возглавляю, лишь 2% респондентов назвали отличной проводимую государством миграционную политику, в то время как более 40% оценили ее как недостаточно эффективную.

Каковы глубинные проблемы адаптации мигрантов?

Этот вопрос признается сегодня экспертами одной из глобальных проблем современности, затрагивающей большинство стран мира. И не случайно. Массированное вторжение чуждой культуры ставит перед принимающими странами целый комплекс как фундаментальных, так и вполне конкретных практических вопросов. При этом особенностью западного опыта является то, что все программы адаптации мигрантов основаны на устоявшихся демократических принципах и идеологии мультикультурализма.

Отмечу, что к числу безусловных приоритетов интеграционной политики европейских государств относятся трудоустройство и язык. Европейцы исходят из постулата, что приезжему достаточно иметь стабильную, оплачиваемую работу и неплохо знать язык принимающей страны, чтобы вопрос об интеграции потерял свою остроту.

При этом программы адаптации мигрантов вырабатываются, координируются и финансируются, как правило, на общегосударственном уровне. Однако, в последние годы стала заметна децентрализация, когда ответственность делегируется на уровень муниципалитетов. Это объясняется подвижностью миграционных процессов, которые трудно контролировать из одного центра. Кроме того, опыт одного региона может в корне отличаться от опыта другого.

Россия учитывает европейский опыт работы с мигрантами?

В определенной мере да. Наиболее релевантными для нашей страны являются, без сомнения, практики Евросоюза. Именно европейские страны сталкиваются сегодня с мощным миграционным потоком, имеющим значительные социокультурные отличия. При этом хочу заметить, что все эффективные практики можно условно разделить на те, что разрабатываются и финансируются напрямую госорганами, и те, что реализуются некоммерческими организациями при грантовой и субсидиарной поддержке государства. Причем последние зачастую оказываются более мобильными и действенными, так как им чужды бюрократия и формализм.

Какие европейские практики адаптации мигрантов Вы бы выделили как особо эффективные?

Вообще, европейский опыт очень интересен. Я бы подчеркнул, прежде всего, наличие государственных программ адаптации и интеграции по трем основным направлениям. К первому направлению относятся языковые и «ориентационные» курсы, называемые курсами гражданской интеграции. Их объем – около 500 часов, большинство которых занимает изучение языка, а остальное время уходит на приобретение базовых знаний о стране. Сюда входит ознакомление с государственным устройством и правовой системой, с национальной историей, с работой государственных институтов, транспорта и т.д.

Вторым важным направлением является работа горячих линий call centers, доступных на нескольких языках в течение дня, а иногда и круглосуточно. Кроме того, издаются «настольные книги» мигранта. В них кратко изложены основные сведения о стране и приведена жизненно необходимая информация – от адресов госучреждений до номеров телефонов организаций, занимающихся обустройством мигрантов.

В-третьих, действует система социокультурной медиации. На уровне государства и общества работают структуры, опосредующие взаимодействие мигрантов с принимающей страной. Действуют организации, предоставляющие переводческую помощь, сопровождающие женщин при посещении врача, занимающиеся решением повседневных проблем новоприбывших в области трудоустройства, устройства детей в школу, поиска жилья и т.д.

Правильно лия понимаю, что именно некоммерческие организации играют в Европе ведущую роль в решении проблем адаптации мигрантов?

Они играют очень значительную роль. Их усилиями разработан целый массив мероприятий. Приведу лишь некоторые примеры. В Германии и ряде других стран журналистам и общественным деятелям ежегодно вручается премия за заслуги в «поощрение многообразия». Премия носит как общенациональный, так и региональный и муниципальный характер, а ее учредителями выступают госструктуры и частный бизнес. С 2008 года вручается также премия европейского уровня «За достижения в поощрении интеграции и многообразия».

Во многих странах действуют СМИ, адресованные мигрантской аудитории и сфокусированные на ее тематике. Они системно раскрывают тему культурного разнообразия современного общества.

Практикуются семейные чаепития – неформальные встречи семей, живущих по соседству в доме, дворе, микрорайоне. Их цель – укрепление доверия между местным и новоприбывшем населением. Причем, вариантов совместных событийных акций много. Эффективны, к примеру, локальные спортивные фестивали, коллективные спортивные игры, не требующие дорогостоящей экипировки – футбол, волейбол, баскетбол.

Активистами Копенгагена в 2010 году был впервые реализован проект «Живые библиотеки». «Книгой» в нем выступают мигранты, роль «библиотекарей» играют волонтеры, организующие выступление, а «читателями» – все, кто пришел на встречу. Успех «живых библиотек» оказался феноменальным, и практика быстро нашла подражателей далеко за пределами Дании.

Барселона дала начала успешному проекту под названием «Социальный театр». В труппу театра набрали 40 человек разных национальностей, большей частью из азиатских стран. Сыгранный ими спектакль стал результатом репетиций, во время которых актеры делились друг с другом своими проблемами и обменивались культурным опытом. Тем самым, и репетиции, и сам спектакль стали площадкой для интеркультурного диалога.

Популярной практикой, существующей уже четверть века, стали дни этнической кухни и фестивали национальной еды, когда при поддержке городских властей и частных спонсоров на вместительной городской площадке возникает гигантская кухня, состоящая из разных национальных сегментов.

Свою эффективность в преодолении мигрантофобии доказали компьютерные игры. Школьникам средних классов предлагают в компьютерной игре пройти путь мигранта – от бегства из страны, в которой он родился, до прибытия в страну, в которой живет сейчас, причем в основе сюжета лежат биографии конкретных людей. Проживая реальную историю, ребята начинают с пониманием относиться к своим сверстникам из мигрантских семей.

Насколько сложно мигрантам адаптироваться к новым реалиям?

         Без преувеличения сложно. Такие элементарные вещи, как пользование банкоматом, электронными транспортными картами и пр. непривычны для приезжих. Поэтому работники государственных служб и активисты некоммерческих организаций много внимания уделяют формированию новых социальных компетенций мигрантов. Практически во всех крупных городах Европы частью курсов по гражданской интеграции является несколько часов поездок по городу в сопровождении гида. Во время таких поездок мигранты приобретают базовые навыки жизни в магаполисе: как купить билет на метро, как расплатиться банковской картой в супермаркете и т.д.

Вместе с тем, хочу подчеркнуть, что каковы бы ни были конкретные мероприятия, их суть во всем мире одна. Она заключается в создании коммуникационного пространства, позволяющего сократить дистанцию между местным и приезжим населением.

А как решается этот вопрос в нашей стране?

Было бы большим заблуждением думать, что можно механистически применить наработанный Европой опыт, и все проблемы будут решены. Все гораздо сложнее, ибо Россия существенно отличается от своих соседей и по характеру иммиграции, и по отношению общества к ней.

Во-первых, в России в среде мигрантов наблюдается выраженное превалирование выходцев из постсоветских стран. В социокультурном плане они пока еще почти не отличаются от россиян или же отличаются не значительно. Одновременно в среде мигрантов увеличивается количество молодежи, выросшей в условиях «нового мира». Они плохо знают русский язык, а порой и вовсе им не владеют. Поэтому усилия чиновников должны быть, на мой взгляд, направлены на то, чтобы помочь молодых людям преодолеть языковой барьер, а также оградить их от сверхэксплуатации и злоупотреблений в жилищной сфере.

Во-вторых, в России налицо сравнительно недавний характер миграции с целью расселения и преобладание временной миграции над постоянной. Большая часть российских трудовых мигрантов – люди, которые приезжают на работу на определенный срок, после чего возвращаются обратно.

В-третьих, в России сохраняется не вполне либеральная политическая культура и некоторая невнятность позиции государства по мигрантской тематике. К примеру, более половины россиян считают, что мигранты отбирают у местных жителей рабочие места, а чуть менее половины уверены, что они еще вдобавок и разрушают российскую культуру. Причем институционального противодействия доминирующей негативной установке в отношении мигрантов на государственном уровне нет, как нет политических и общественных организаций, противостоящих антимиграционным настроениям.

Добавляет масла в огонь и  еще более усложняет жизнь мигрантов принятый в стране авторитарно-бюрократический стиль управления, чрезмерная централизация принятия решений и слабость локальных структур власти.

Означает ли это, что использование европейского опыта в нашей стране невозможно?

Я бы сказал немного мягче – это проблематично в связи с наличием выраженной национальной специфики, которая может сделать неприменимыми некоторые наработки и существенно исказить их. Как следствие, любой западноевропейский опыт в решении миграционного вопроса должен сопровождаться грамотной экспертной оценкой и глубоким пониманием возможных последствий и издержек.

• Как должна быть выстроена система адаптации и интеграции мигрантов в нашей стране? Каковы ее стратегические ориентиры?

Во-первых, необходимо создание системы общественных посредников – некоммерческих организаций, которые возьмут на себя решение значительной части проблем мигрантов. Они могут помогать им в изучении русского языка, осуществлять волонтерское сопровождение, нивелировать антиэмигрантские настроения в обществе и делать многие другие важные дела.

Во-вторых, важно оздоровление трудовых отношений и выведение экономики из «серой зоны». По сути, проблема упирается в необходимость принятия единой федеральной программы по решению миграционного вопроса, основанной на продуманных принципах. Российское общество должно понять и объяснить, прежде всего, самому себе, кто для него мигранты, зачем они и что надо сделать, чтобы они стали по-настоящему ценным ресурсом.

В-третьих, важно создать надежную систему правовой защиты мигрантов, которая позволит бороться с их правовым нигилизмом и рабством. И здесь не обойтись без формирования у мигрантов положительного «образа принимающего общества». Мигранты должны четко понимать, какие социокультурные нормы действуют в России, как функционирует государственная система, каким образом можно решить тот или иной вопрос. А для этого, в свою очередь, необходима пропагандистская работа – горячие линии, публикации в СМИ и т.п.

В-четвертых, необходимо создание системы комплексного сопровождения мигрантов. Она должна работать на уровне муниципалитетов, быть централизованной, иметь координаторов с широкими полномочиями и использовать различных специалистов – чиновников, юристов, психологов, культурологов, социологов, религиоведов, бизнесменов.

Важным, на мой взгляд, является также перестройка системы образования в соответствии с изменяющимися демографическими реалиями и учетом социокультурных особенностей учащихся.

И напоследок: является ли миграция угрозой для современного общества?

Нет, никоим образом. Хочу подчеркнуть, что ее важно рассматривать не как угрозу, а как ресурс, который может и должен позитивно отражаться на принимающей стране. Это ключевая, я бы даже сказал, идеологическая позиция. Ведь мигранты, с одной стороны, являются «инвесторами», вкладывающими свой труд в российское общество, а с другой, могут выступать в роли «объектов инвестиции», поскольку, вкладывая деньги в их образование, Россия получает уникальный шанс обрести в итоге не только высококвалифицированных специалистов, но и агентов влияния на постсоветском пространстве.

Отмечу, что при таком подходе особенно важным становится формирование толерантного климата в стране в целом и конструктивного, доброго отношения к этнокультурному разнообразию, связанному с миграцией, в частности. Особое значение приобретает также формирование в обществе идей коллективной взаимной поддержки и единства нации, а также укрепление межгосударственного взаимодействия по вопросам миграции на пространстве Центральной Азии. И это еще один аспект темы, на котором хотелось бы остановиться.

Всегда и в любой стране мира канализирование миграционных потоков крайне сложно выполнить в одностороннем порядке. Это данность. Ситуация сможет стать оптимальной лишь тогда, когда нам удастся выстроить симметричный диалог со странами-донорами мигрантов, создать двухстороннюю схему миграции. В ней могут использоваться, в частности, развитые механизмы влияния: например, выдача странам-донорам мигрантов целевых кредитов на подготовку специалистов в российских ВУЗах или на строительство производств, в которых могут быть задействованы свободные трудовые ресурсы.

Спасибо за беседу.