У трудовых мигрантов из Центральной Азии резко повысился интерес к русскому языку. Об этом рассказал руководитель сектора изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН Владимир Мукомель, который 27 октября 2017 г. в Оренбурге принял участие в Международном круглом столе «Современные тенденции развития миграционных процессов на евразийском пространстве».

– Каковы, на ваш взгляд, основные проблемы современной миграции в России?

– Миграция в России формируется главным образом из государств Центральной Азии, и коренным населением страны она воспринимается как поток людей иной культуры с соответствующими социальными вызовами. Действительно, они не всегда знают традиции и культуру принимающего населения, но утверждать, что они совсем не знакомы с российскими реалиями, было бы преувеличением. К счастью, сейчас в государствах Центральной Азии резко повысился интерес к русскому языку, потому что мигранты, приезжающие сюда работать на законных основаниях, должны сдавать экзамены на знание русского языка, основ законодательства, истории. Недавно мы провели масштабное социологическое исследование, которое показало, что многие из них успешно реализуют свои знания. Так, в коллективах, где работают мигранты, основной язык общения – русский, либо имеет место двуязычие. Моноязычных рабочих коллективов практически нет, их считанные проценты. Так что это один из укоренившихся мифов.

Основные проблемы, с которыми мы сталкиваемся, – это адаптация тех, кто приезжает сюда временно, и интеграция желающих связать свое будущее с Россией. Эти процессы идут, и наиболее эффективно – на самом рынке труда.

Вопросы формирования и реализации политики адаптации и интеграции в нашей стране сегодня выходят на первый план, ими необходимо активно заниматься, иначе мы столкнемся с серьезнейшими вызовами, обусловленными тем, что ожидания мигрантов и принимающего населения не совпадают. А это чревато социальными и политическими конфликтами, весьма нежелательными, особенно на региональном уровне и в приграничье.

Нужно также отметить, что изменились и намерения мигрантов, которые приезжают на заработки. Существует миф, что они приезжают временно:  отработали, решили свои задачи, уехали. Мы сталкиваемся с тем, что в последние годы возрастает доля тех, кто изначально приезжает сюда с намерением в дальнейшем остаться в России. Даже те молодые люди, которые впервые приезжают в нашу страну и не имеют никакого опыта жизни и работы здесь (выпускники школ и вузов центральноазиатских государств), изначально ориентированы на то, чтобы остаться в России – примерно каждый пятый. Более того, те, кто изначально был намерен заработать и уехать, после нескольких лет работы в России и, соответственно, адаптации, уже четко ориентированы на то, чтобы остаться в стране.

– Как вы полагаете, кто должен прикладывать основные усилия по повышению уровня владения русским языком мигрантами: Россия или те государств, откуда едут мигранты?

– Думаю, что посылающее государство вряд ли возьмет на себя эту задачу, потому что она финансово тяжела. Брать России на себя такую функцию также вряд ли продуктивно, потому что получается, что мы как налогоплательщики будем плачивать обучение граждан другого государства. Полагаю, что больше всего в этом заинтересованы сами мигранты, они демонстрируют свою озабоченность, так как прекрасно понимают, что ограниченность в знании русского языка – это ограниченность в трудовой перспективе, в карьере. Если ты не знаешь русского языка, ты занят на подсобных работах (с соответствующей оплатой и так далее). Полагаю, что возлагать задачу ни в коем случае нельзя ни на Российское государство, ни на региональные органы власти. В ее решении должны помогать организации третьего сектора, но никак не государство.

– Может ли Россию захлестнуть такая же волна миграции, как Европу?

– Исключено. К нам едут другие мигранты, граждане бывших союзных республик, которые ориентированы на заработки. К счастью, они понимают, что в России никаких социальных пособий для них нет, поэтому нет и иждивенческих настроений в их среде. Среди тех респондентов, которых мы опросили в этом году, а это более 8,5 тысячи человек, более 90 процентов либо работают, либо ищут работу. Они мотивированы на активную трудовую жизнь.