31 марта 2017 г. в Оренбурге прошла Международная научная конференция «Азиатская часть Российской империи в революционных событиях 1917 г.», организованная АНО «Содружество народов Евразии» и НИИ истории и этнографии Южного Урала ОГУ. Крупный форум собрал на одной площадке представителей ведущих научных центров стран СНГ: Института российской истории РАН, Института истории и этнологии Республики Казахстан, Института истории, археологии и этнографии АН Республики Таджикистан, архивистов, педагогов из Москвы, Оренбурга (Россия), Алматы, Костаная (Казахстан), Ташкента (Узбекистан), Душанбе (Таджикистан), сотрудников СМИ.

Приветствуя участников конференции, вице-губернатор Оренбургской области Дмитрий Кулагин подчеркнул необходимость бережного отношения к нашей общей истории, недопустимость ее сознательного очернения, фальсификации в угоду сиюминутным политическим целям как средства разрушения внутреннего национального самосознания и международных дружеских связей. По его мнению, с этой позиции необходима объективная оценка и революции 1917 г. как важнейшего, переломного события истории России и Центральной Азии, ведь она принесла не только испытания, но и обеспечила народам бывшего СССР настоящий цивилизационный рывок, затронувший все стороны их жизни.

Председатель Правления АНО «Содружество народов Евразии» Веналий Амелин также отметил, что обществам наших стран пора прийти к гражданскому согласию, консенсусу, принять свое прошлое целиком, без изъятий, не выбрасывая отдельных периодов, ведь история является результатом развития и причинно-следственных взаимосвязей. И это наглядно демонстрируют народы Центральной Азии, современная государственность которых возобновилась, мирно вызрела из советских республик.

Собравшиеся на конференции обсудили общие предпосылки и причины участия широких народных масс в революционных и национальных движениях 1917 г., их различия и параллели, формы и взаимосвязи.

Ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Дина Аманжолова подчеркнула, что возникновение в 1917 г. первой казахской партии Алаш было обусловлено общими историческими закономерностями развития: обострением социальных противоречий и растущими потребностями модернизации капиталистического общества, а также зарождением национальной интеллигенции, которая наиболее чутко улавливала веления времени и стремилась обеспечить прогресс своего народа. При этом на фоне стремительной радикализации общества в 1917 г. и позиция партии сдвигалась от умеренных кадетских взглядов к включению в программу социалистических идей: государственной собственности на землю, прогрессивного подоходного налога, предоставления широких трудовых прав и гарантий рабочим. Но исходя из геополитических реалий, создатели первой казахской партии ставили целью не образование независимого государства, а обеспечение национально-территориальной автономии в составе демократической федеративной республики. Их практичность, отказ от насилия, ксенофобии и приверженность межэтническому согласию, в конечном счете, обусловили выбор курса на стратегическое сотрудничество с советскими органами власти.

Старший преподаватель кафедры истории Оренбургского государственного университета Татьяна Тугай рассказала, что с 1919 г. алашевцы стали переходить на сторону большевиков, а многие из них даже вступили в РКП(б), надеясь реализовать принцип национального самоопределения казахов в федеративной Советской России. Деятели движения заняли ведущие позиции в руководстве Киргизской (Казахской) АССР, провозглашенной в 1920 г. в Оренбурге: Г. Алибеков стал председателем ЦИК автономной республики, А. Байтурсынов – наркомом просвещения, А. Алибеков – наркомом земледелия и т. д. Но по мере централизации советской власти от плюрализма к формированию тоталитарного личного, сталинского режима большинство из них с середины 20-х гг. были выведены из руководящих органов, а затем и репрессированы.

Декан факультета дистанционного обучения Костанайского государственного педагогического института Замзагуль Шахаман на основе анализа историографии проследила, как в казахстанской науке произошла переоценка партии Алаш с «мелкобуржуазной и националистической» на «либерально-демократическую», был признан ее вклад в фундамент независимости республики. В то же время после слома прежних исторических схем наблюдается методологический кризис, разнобой в оценках событий 1917 г. как «революции», «переворота» и т. д. И в этом плане, по мнению исследователя, теоретические подходы историков могло бы обогатить обращение к инструментарию социологии и политологии.

Зав. отделом истории Казахстана Нового времени Института истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова Галина Ксенжик также полагает необходимым для изучения революционных событий обращение к междисциплинарному подходу, интеграцию истории в единое исследовательское пространство с экономикой, психологией, географией, картографией и другими науками. Она обратила внимание и на возможности сравнительного метода в исследовании схожих революционных процессов в Европе и Российской империи, которые не использовались в СССР в силу резкого идеологического противопоставления, размежевания «буржуазных» и «социалистических» революций, имевших близкие истоки.

Заслуженный деятель науки Узбекской ССР Валентина Чеботарева считает, что и в Узбекистане Бухарская революция развивалась под влиянием не только внешних октябрьских событий, экспорта революции, но и внутренних причин: борьбы обездоленных слоев населения в союзе с прогрессивной мусульманской интеллигенцией против крайних форм деспотизма, эксплуатации, самоуправства, политики самоизоляции и консервации феодальных порядков, обусловивших историческое отставание Бухарского эмирата.

Зав. кафедрой истории Узбекистана и методики преподавания истории Ташкентского государственного педагогического университета им. Низами Зиёвиддин Илхомов показал, что, как и в России, неготовность местного правителя, эмира поступиться своей неограниченной властью, осуществить на практике демократические реформы повернула развитие страны с эволюционного пути складывания конституционной монархии к революции и провозглашению Бухарской Народной Демократической Республики. Несмотря на ограничение ее суверенитета договором с РСФСР и размещением на ее территории частей Красной Армии, она стала одной из первых республик Востока, шагнувших на путь демократических изменений.

Зам. директора Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ Абдулло Гафуров отметил, что в силу административной разобщенности тогдашнего Таджикистана революционное движение с разной интенсивностью охватило его отдельные регионы. При этом наибольший размах оно приобрело в самом развитом в промышленном отношении, урбанизированном Северном Таджикистане, где имелись значительная прослойка рабочих, распропагандированных солдат военных гарнизонов, а также ячейки основных российских партий в городах, железнодорожных и рудничных поселках, на предприятиях.

В то же время, как рассказал декан факультета истории и международных отношений Российско-Таджикского (Славянского) университета Сайдали Мухидинов, еще одной движущей силой революционных событий в регионе стали местные кадры из числа демобилизованных таджиков и узбеков, вернувшихся с тыловых работ Первой мировой войны, где они познакомились с концепциями более справедливого переустройства общества.

Начальник Управления науки и инноваций Российско-Таджикского (Славянского) университета Бахтиёр Гаффоров на конкретных примерах продемонстрировал, что после революции, при советской власти эти социалистические идеи были во многом воплощены в жизнь, способствуя в Таджикистане массовой ликвидации неграмотности, развитию доступного образования, сети культурно-просветительских учреждений, театрального искусства, литературы и периодики на национальных языках.

В целом участники конференции сошлись на необходимости более глубокого, взвешенного, объективного изучения революционных событий в сотрудничестве ученых стран СНГ на новой источниковедческой и методологической основе, без застывших идеологических штампов, но и без радикальных ниспровержений.