Сложная и противоречивая проблема водных ресурсов в Центральной Азии стоит на повестке дня уже несколько десятилетий. С момента обретения независимости пять республик не могут прийти к единому соглашению по использованию водных ресурсов, так как их интересы не совпадают.
Известные региональные эксперты на заседании международного круглого стола, организованного казахстанским общественным фондом «Мир Евразии» на тему «Дефицит воды в Центральной Азии: чем опасен и где выход?» отметили, что нерешенность водной проблемы создает сложности на разных уровнях.
Она представляет угрозу для экологии, сельского хозяйства (ирригации) и энергоснабжения (гидроэнергетики), и в целом для стабильности в регионе. Вероятно, что ситуация в Афганистане может создать дополнительную нагрузку на водоснабжение. Сокращающиеся водные ресурсы одновременно с растущей потребностью в воде приводят к напряженности и даже вооруженным столкновениям. Крупнейший такой конфликт произошел весной 2021 года, когда вода послужила его триггером (точнее, спорное право собственности на водораспределительный пункт «Головной»). Тогда в результате перестрелки на кыргызско-таджикской границе погибло 55 и пострадало около 300 человек, тысячи жителей были эвакуированы.
Модерировал мероприятие казахстанский политолог, руководитель ОФ «Мир Евразии» Эдуард Полетаев. Открывая международную дискуссию, он заметил: несмотря на то, нарастающем дефиците воды говорится долгие годы, появляются новые вызовы. «Водные диспуты в Центральной Азии имеют важное геополитическое значение, в них задействованы множество стран и международных организаций, - сказал он. - Напряженность вокруг водных ресурсов способствует созданию в целом тревожного политического климата в регионе».
По мнению эксперта, власти государств должны предпринять необходимые меры по разработке механизмов и соглашений по координации распределения водных ресурсов, включая интересы и потребности всех стран. «Создание общей системы управления водно-энергетическим комплексом позволит получить синергетические эффекты в экономике и экологии региона, - подчеркнул Полетаев. - Эксперты не раз заявляли о том, что распределение водных ресурсов должно производиться на коллегиальной основе, в соответствии с международными соглашениями и восприятием интересов всех сторон, в противном случае возникшие проблемы придется решать не с экономической, а с политической позиции».
Член Национального совета общественного доверия при Президенте Республики Казахстан, географ Марат Шибутов отметил, что водная проблема в основном рассматривается с точки зрения производства электроэнергии. «Но это противоречит целям поливного земледелия, скотоводства, рыбоводства, охоты, - считает он. - В регионе должны работать интегрированные бассейновые советы – структуры, которые решали бы, кто и сколько воды будет получать. Есть еще и межправительственные соглашения, не сильно эффективные, схемы комплексного использования и охраны водных объектов бассейна той или иной реки. В данных документах имеется прогноз по объемам воды, которые используется в разных отраслях. Его делают для того, чтобы не было конфликтов. Но даже в пределах одной страны мы видим сложности в результате отсутствия таких работ».
Спикер также остановился на опыте США и Западной Европы, где идет процесс уничтожения гидроэлектростанций. «Плотины разрушаются, водохранилища спускаются именно для восстановления естественного течения рек, - уведомил Шибутов. — Это выгоднее. Электроэнергию можно получить другим способом. А рыбу получить сложнее. Думаю, мы рано или поздно к этому тоже придем. Потому что рыба и мясо будут стоить так дорого, что их дешевле будет выращивать в водоемах, чем дальше эксплуатировать гидроэлектростанции».
Дискуссию продолжил профессор Казахстанско-Немецкого университета Рустам Бурнашев. По мнению представителя академического сообщества, имеющего опыт работы по созданию методологии программы экологической безопасности, проблема воды в регионе мифологизирована. «Нам внушили некий шаблон о том, что воды мало, и мы по нему действуем, - подчеркнул он. - При этом не было за 30 лет катастрофической ситуации с ее нехваткой. Есть периоды, когда имеются сложности с водой, но есть также времена, когда ее у нас много.
Вопрос касается не только времени, но и места. В Центральной Азии существуют зоны, где воды в избытке, а есть районы, где ее никогда и не было. Таким образом, эксперты попадают в сложную ситуацию, когда осмысливать проблематику абстрактно практически невозможно».
Кроме того, профессор пояснил о связи Афганистана с водно-энергетической проблематикой Центральной Азии. «Ситуацию мы изучали еще 20 лет назад, когда была первая возможность урегулирования ситуации в Афганистане с запрещенным в ряде стран движением Талибан, - рассказал он. - Сейчас эта ситуация практически повторилась. Имелось соглашение, заключенное еще в советское время, о распределении стоков Амударьи между двумя странами: Советским Союзом и Афганистаном. После распада СССР соглашение распределилось между четырьмя государствами: Таджикистаном, Узбекистаном, Туркменистаном и Афганистаном (ему выделялась определенная квота, но он эту воду не забирал, его просто игнорировали).
С урегулированием ситуации в Афганистане, а оно случится с учетом изменения перечня сельхозпродукции, которую в стране будут выращивать (посевы опиумного мака сократятся), Кабул начнет претендовать на свою долю стока. Это проблема. В северной части Афганистана пригодные для сельхозпроизводства земли оцениваются в 1,1 млн гектаров, а реально сейчас используют чуть больше 400 тысяч. Прирост может быть почти в три раза.
Мы знаем о сложностях, имевшихся между Таджикистаном и Узбекистаном по поводу строительства Рогунской ГЭС. В эту же проблематику может активно включиться Афганистан. В наших светских республиках есть нормы права в формате международного, договоренности по использованию воды на основании соглашений. Талибы же исходят из норм шариата, где вода – это божественное благо, все люди имеют право им пользоваться, никто не может никому запретить. То есть квотирование, на котором мы строим использование воды, будет ставиться под серьезное сомнение. Именно поэтому нынешний президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев говорит, что Афганистан – часть Центральной Азии. Потому что он прекрасно понимает, что Афганистан входит в бассейн Аральского моря благодаря реке Амударья».
Доцент Ташкентского филиала Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова Равшан Назаров особое внимание уделил вопросу возврата к обсуждению проекта поворота части избыточного стока сибирских рек в Центральную Азию. Тем более, по его данным, речь идет о незначительных объемах – 4–5% годового стока, который обычно имеет годовой люфт 10–12%. «Надо бить в колокола, возвращаться к Сибирскому проекту на любых условиях, - утверждает он. - В противном случае через 20 лет надо будет решать вопрос размещения жителей нашего региона. Либо вода из Сибири придет в Центральную Азию, либо из нее миллионы людей начнут осваивать просторы России. Других вариантов нет».
Международный акцент водно-энергетической проблематики затронул в своем выступлении заведующий кафедрой Международной экономики и международного права Новосибирского Государственного экономического университета Денис Борисов. «Совместное водопользование требует общего финансового обеспечения, - напомнил эксперт. - А это не самая сильная сторона центральноазиатских государств. Надо учитывать, что международные фонды готовы этому способствовать при соответствующей технической разработке документации, готовности продвигать эту повестку».
Директор казахстанского Института мировой экономики и международных отношений Акимжан Арупов уверен в необходимости созыва многосторонней международной конференции по водным ресурсам Центральной Азии на уровне ООН. «Пока конфликты, которые имеют место быть, удается погасить. Но когда водная проблема усугубится, деваться будет некуда. Благодаря конференции мы могли бы попытаться целый ряд вопросов если не решить, то обозначить на мировой трибуне и прийти к определенному концепту. А пока их приходится решать в основном на двусторонних уровнях», - сказал он.
«Стоит обратить внимание на проблему акцентирования водного вопроса в деятельности оппозиционных сил в странах региона, - в свою очередь предложил политолог из Кыргызстана, заместитель председателя общественного фонда «Евразиялык муун» - «Евразийское поколение» Игорь Шестаков. - Сегодня водный вопрос должен появиться в евразийской повестке, с учетом того, что Кыргызстан и Казахстан – участники ЕАЭС, Узбекистан является наблюдателем, а Таджикистан близко к теме. Россия еще до появления Союза предлагала создание евразийского водно-энергетического консорциума. Кыргызстан будет председательствовать в ЕАЭС в следующем году. Думаю, нашим чиновникам стоит задуматься и предложить создание евразийского консорциума. Энергетический вопрос прямо затрагивает торгово-экономические связи, все это нельзя разделить».
Все участники международного круглого стола сошлись во мнении, что говорить о существенном прорыве в выработке единого подхода к использованию водно-энергетических ресурсов региона пока не приходится, однако страны региона заинтересованы в том, чтобы предотвратить разобщенность и возможную эскалацию напряженности из-за разногласий. При этом Центральная Азия может выиграть от правильного управления водными ресурсами. По данным аналитиков Евразийского банка развития (ЕАБР), ежегодно страны Центральной Азии теряют 4,5 млрд долларов нереализованных экономических выгод из-за недостаточного сотрудничества в водно-энергетической сфере, что соответствует 1,5% регионального ВВП. Из них около 40% потерь ВВП приходится именно на водное хозяйство.
ОФ «Мир Евразии»
Иллюстрация: tri-kolodtsa.ru